Моментально подняв уроненный мной блокнот, я нервно поправила фартук и еще раз посмотрела на сидящего передо мной трансвестита. Несмотря на то что его голову украшал дорогой парик и сам он был одет в не менее дорогую женскую одежду, я сразу почувствовала, что это лицо с накладными ресницами мне хорошо знакомо, и вспомнила, где я его видела. Вне всяких сомнений, это был Богдан. Тот самый Богдан, с которым я познакомилась вчера в ресторане, которому излила всю свою душу и который пообещал познакомить меня с американским доктором.

«Боже мой, что с мужиками делается! Их и так мало…» – подумала я и как-то растерянно произнесла:

– Здрасте…

Богдан встретился со мной взглядом, заметно смутился, но тут же вернул себе самообладание, сделал вид, что он меня не узнал, и сделал заказ. Я пошла на кухню на ватных ногах и, подойдя к повару, молодому мужчине, который славился в нашем клубе тем, что был отличным семьянином и просто нормальным мужиком, растерянно спросила:

– Толя, ты-то хоть мне скажи, что с мужиками происходит?

– Ты о чем? – не сразу понял меня готовивший какое-то блюдо мужчина.

– Как ни познакомишься с мужиком, так обязательно он гей, трансвестит или транссексуал. Ты мне скажи, нормальные мужики без прибамбасов еще остались? Или они уже все вымерли, как мамонты?!

– Да их полно, – невозмутимо ответил Толя.

– Ну и где они?

– Разумеется, за пределами нашего клуба. Просто когда здесь работаешь, постоянно в этих кругах вращаешься, то тебе и в самом деле начинает казаться, что весь мир живет только по этим законам. У меня тоже такое было, когда я только на работу вышел. Поначалу так дико было. Казалось, что я устроился на работу в сумасшедший дом. А затем ничего, прошло. Ко всему привыкаешь. – Толя дружелюбно улыбнулся мне и добавил: – Я нормальный.

– И тебе не хочется надеть женскую одежду и накрасить губы яркой помадой для того, чтобы привлекать мужчин? – истерично спросила я.

– Нет, – без тени сомнения ответил мне он.

– Тебе нравится быть мужиком?

– Я горжусь этим.

– Что-то ты совсем от жизни отстал. Не хочешь идти в ногу со временем.

– Вот такой я немодный, – рассмеялся Анатолий.

– Значит, скоро тебя занесут в Красную книгу как вымирающий вид. Представь, в книге будет твоя фотография, а под ней подпись: «Редкий вымирающий вид: настоящий мужик. Охота и отлов запрещены. Осталось всего несколько особей. Охраняется законом и государством». Послушай, а какого черта ты здесь тогда работаешь?

– Такого же, как и ты. Семью нужно кормить. А что ты заведенная такая пришла?

– Сама не пойму. То ли я от этого клуба устала, то ли от этой непонятной жизни.

– Ты что, в клубе с кем-то знакомишься? Это запрещено.

– Да не нужны мне эти клубные мужики. Просто вчера в ресторане познакомилась с одним приличным мужчиной. Такой добрый, душевный и понимающий. Одним словом, он произвел на меня самое положительное впечатление. Оставил мне визитку. Он помощник управляющего. Пообещал хорошего доктора Андрюхе найти.

– И что?

– Да ничего особенного. Не считая того, что он сегодня в женских шмотках в наш клуб заявился.

– Бывает, – улыбнулся Толя.

– Обидно.

– Тебе-то за что обидно? У тебя муж есть.

– Да моя подруга закадрить его хотела. Уж больно он ей понравился.

– А он-то на тебя как отреагировал?

– Сделал вид, что не узнал.

– Смотри, и ты так себя веди, а то если, не дай бог, кто узнает, что ты здесь отношения с кем-то пытаешься выяснить… Тут нужно притворяться глухой и слепой.

– Я это уже поняла.

Толя бросил взгляд на мои руки и тут же спросил:

– А что у тебя с руками? Почему они у тебя поранены?

– Овощи резала для салата и немного руки порезала, – попыталась уйти я от ответа.

– Не говори ерунды. Я же профессиональный повар и знаю, что при резке овощей так руки не порежешь.

– Тогда это просто несчастный случай.

– У тебя неприятности?

– У меня не просто неприятности. У меня настоящая черная полоса в жизни.

Я обслуживала столик Богдана как ни в чем не бывало, делая вид, что я его не узнала. Он, в свою очередь, веселился, восторженно хлопал в ладоши и даже вышел из-за столика, чтобы потанцевать, когда выступало шоу трансвеститов. Соответственно, он делал вид, что не знает меня. Я посматривала на него украдкой и думала: интересно, женат ли он и знает ли о подобном увлечении его жена?

То, что давно женат сидящий за соседним столиком известный политик, я даже не сомневалась. По телевизору часто рассказывали о его крепкой и дружной семье, показывали, какой он прекрасный семьянин, чуткий, заботливый муж и замечательный отец. После того как я увидела его в нашем клубе, у меня появились достаточно серьезные сомнения относительно безоблачности его семейного счастья. Никогда не поверю, что хоть одна жена может увидеть своего мужа в женской одежде и закричать:

– Как же ты восхитителен! Как же тебе идут эти трусики и этот лифчик!

Не поверю… И пусть этот политик не носит женскую одежду, но ведь он приехал именно в этот клуб, да и приехал сюда не один, а с так называемой «дамой сердца», которую он угощает самыми дорогими закусками и напитками, нашептывая ей ласковые слова и игриво целуя в ушко.

Представляю, что будет, если жена найдет в доме женские трусики и поймет, что эти трусики принадлежат не другой женщине, а ее мужу… Что тяжелее: знать, что у тебя есть соперница, или узнать, что твой муж – трансвестит? Конечно, пусть лучше не будет ни того, ни другого, но если выбирать из двух зол меньшее, то по мне – пусть лучше будет соперница, чем муж-трансвестит. У меня даже в голове не укладывается, как можно ходить по магазинам и выбирать белье не только себе, но и своему любимому мужу. Редко когда реакция женщины может быть положительной. Чаще всего происходит самое настоящее отторжение. Здесь, в баре, я общалась с женщиной, у которой муж трансвестит, так вот, она говорит, что лучше узнать горькую правду из уст самого мужа, чем обнаружить его увлечение самой.

При всем своем негативном отношении к тому, что творится в этом баре, я люблю ходить с Ленкой по магазинам, потому что у нее идеальный вкус. А еще она любит повторять: «Как же я обожаю носить женскую одежду!» Так вот, Ленка очень здорово разбирается в деталях женской одежды и умеет подбирать все до мелочей. Ее особая страсть – чулки и колготки.